День Рождения Владислава Крапивина!

[Алла]

Сегодня исполняется 72 года замечательному человеку, писателю, фантасту, педагогу, автору замечательных книг для всех Владиславу Петровичу Крапивину.
Несколько слов биографии:
Владислав Петрович Крапивин родился в городе Тюмени, 14 октября 1938 года, в семье педагогов Петра Федоровича и Ольги Петровны Крапивиных.
В 1956 году поступил на факультет журналистики Уральского государственного университета им. А. М. Горького.
Во время обучения в университете был зачислен в штат газеты "Вечерний Свердловск". Несколько лет работал литературным сотрудником и заведующим отделом в журнале "Уральский Следопыт". Позднее, в 1965 году, ушел на творческую работу.
В 1961 году Владиславом Крапивиным был создан детский отряд "Каравелла" (в 1965 году над отрядом взял шефство журнал "Пионер"). Профиль отряда - журналистика, морское дело, фехтование. Отряд существует до настоящего времени, ранее имел статус пионерской дружины, пресс-центра и парусной флотилии журнала "Пионер". Владислав Петрович руководил отрядом более тридцати лет, в настоящее время во главе "Каравеллы" молодые выпускники отряда.
Первая книга Владислава Крапивина "Рейс "Ориона"" вышла в 1962 году в Свердловске. Спустя два года автор был принят в члены Союза писателей СССР.
В настоящее время у В. Крапивина около двухсот изданий на различных языках. Его книги были включены в "Золотую библиотеку избранных произведений для детей и юношества", "Библиотеку приключений и научной фантастики", "Библиотеку мировой литературы для детей", в японскую 26-томную серию "Избранные сочинения русских писателей для подростков".
Книги Владислава Крапивина неоднократно переиздавались в Польше, Чехословакии, Болгарии, Германии, Японии, Венгрии, переводились на английский, испанский, персидский и другие языки.
Часть произведений Владислава Крапивина были экранизированы и показывались по Центральному телевидению. Нескольких премий был удостоен фильм "Колыбельная для брата" по сценарию Владислава Крапивина и Станислава Фурина.
Владислав Петрович Крапивин - лауреат премии Ленинского комсомола, премии "Аэлита" журнала "Уральский Следопыт" и Союза писателей РСФСР, премии имени А. Гайдара журнала "Пионер" и других литературных премий .
За литературную и общественную деятельность награжден орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, медалью "За доблестный труд", знаком ЦК ВЛКСМ имени А. Гайдара.
Почетный гражданин города Екатеринбурга, в котором жил и работал более сорока лет. В настоящее время по ряду причин писатель вернулся на родину и проживает в городе Тюмень.

С его книгами, наверное, знакомы многие, вот только некоторые из них: "Валькины друзья и паруса", "Журавлёнок и молнии", "Давно закончилась осада...", "Мальчик со шпагой", "Оруженосец Кашка", "Та сторона, где ветер", "Трое с площади Карронад", "Голубятня на желтой поляне", "В ночь большого прилива", в общем список можно продолжать очень долго. Если не читали, то искренне советую попробовать Я совершенно уверена, что если бы все люди в детстве читали книги Владислава Петровича, то мир был бы лучше, добрее.

[Алла]

А еще я здесь хочу привести немножко его стихов, местами с комментариями автора. У Владислава Петровича есть стихотворный сборник "Синий краб". Довольно большая часть этих стихов - текст песен к фильмам отряда "Каравелла", что-то встречается в повестях.

ПЕСЕНКА МАЛЕНЬКОГО КОРОЛЯ

Что за жизнь у короля!
То нельзя и это.
Держат взрослые меня
В рамках этикета.

Поглядишь или шагнёшь
Вправо или влево —
Лупит веером меня
Тётя королева.

А проклятый кардинал
(Гвоздь ему в печёнку)
Рядит в бантики меня,
Словно я девчонка.

Мяч футбольный отобрал
И унёс в кладовку...
Я, наверно, объявлю
Скоро голодовку.

Каши манной — ни глотка,
Чаю — ни стакана,
Даже мультики смотреть
Вечером не стану...

Только им, наверно, всем
Наплевать на это,
Видно вздумал кардинал
Сжить меня со света.

Если вырасту большой,
Укреплюсь на троне,
Вот пускай меня тогда
Кто-нибудь затронет!

Середина 60-х гг.
Из отрядного кинофильма "Три мушкетёра". Написано в середине 60-х гг. для озвучивания первого варианта фильма.

* * *

Нас качало в штормах, нас бросало на камни и скалы.
Было много в пути и победных фанфар, и утрат.
Но угасли ветра, паруса заплескали устало.
Неужели пора проводить нам последний парад?

Говорили враги, что мы были шальными и злыми.
Но не им нас судить, и в делах разбираться не им.
Только с дальних фортов, не приняв кораблей позывные,
Не узнавши друзей, артиллерия бьёт по своим.

Мы на тихом ходу кораблей не меняем местами,
Мы плывём под огнём — так бывало во все времена.
Но забыв свой закон, покидают суда капитаны
И не все уже держат тяжёлый штурвал штурмана.

Поредели ряды, и уходят от нас капитаны:
Утомились одни, а другим не хватило наград.
Мы плывём, отмечая на карте потери крестами,
И не хочется верить, что это последний парад.

2 апреля 1969 года.
23.45 Москвы.
Весной 69 г. я был в Риге, в морском клубе "Экватор" договаривался о летней морской операции "Нептун Балтийского моря". 1 апреля капитан "Каравеллы" (один из капитанов) легкомысленный Сашка Бабушкин дал мне в Ригу телеграмму: "Девчонки уходят из отряда тчк что делать". А девчонки-то были — ветераны и капитаны, цвет и надежда отряда. В соответствующем настроении я возвращался домой, и в поезде "Урал" (под чью-то чужую, полузнакомую мелодию) сочинилась эта песня.
Дома оказалось, что Сашенька "пошутил" в честь 1 апреля.
К этой истории можно было бы отнестись с юмором, но песня-то написана была всерьёз. И самое главное: она оказалась пророческой. В то время ещё не было парусов (они появились в 70-м), а шторма имелись в виду иносказательно — схватки с "общественностью". Но потом, увы, было всё, как написано в этих стихах. В прямом смысле...

СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ

Улетали лётчики искать врага.
Затянуло к вечеру
туманом берега.
Кто-то не вернулся, кого-то не нашли...
Не поставишь на море ни крестов, ни плит.

Желтая пустыня — глухие пески.
Тихий ветер к вечеру
плачет от тоски.
Ночью в чёрном небе звёздный перезвон.
Тихо звёзды катятся на песчаный склон.

Если плакать хочется — уснуть нелегко.
Мальчик в одиночестве
бродит средь песков:
Может, сказка сбудется, может, сводка врёт,
Может, снова спустится взрослый самолёт.

И пойдут, как прежде — рука в руке —
Лётчик и мальчишка
к голубой реке.
И одно тревожит их: к звёздам путь далёк,
Не сломал бы ветер там тонкий стебелёк.

(А из синей чащи, где тени сплелись,
Смотрит одичавший
рыжий старый лис.)

1971 г.

***
Заросшая узкоколейка —
Путь из волшебной страны;
Тополя листики клейкие,
Запах поздней весны.
Светкин пушистый локон
У твоего лица...
Свет из знакомых окон,
Мамин голос с крыльца...

Дождики босоногие...
Мяч футбольный в пыли...

Это было у многих.
А многие сберегли?

Стихотворение публиковалось в первом номере альманаха "Синий краб , май 1972 г.

[Алла]

ПЕСНЯ О КЛИПЕРЕ

Жил-был старый корабельный мастер,
Молчаливый, трубкою дымящий,
И однажды сделал он кораблик —
Маленький, но будто настоящий.

Был фрегат отделан весь, как чудо, —
От бизани до бушпритной сетки...
Но усталый старый мастер умер,
И корабль остался у соседки.

Что ж... Она его не обижала,
Пыль сдувала, под стеклом держала.
Только ей ни разу не приснился
Голос шквала или скрип штурвала.

Что ей море, якоря и пушки?
Что ей синий ветер океана?..
Куковала хриплая кукушка,
По стеклу ходили тараканы...

Среди шляпок старых и затасканных,
Пыльных перьев и гнилого фетра,
Как он жил там —парусная сказка,
Чайный клипер, сын морей и ветра?

Что он видел тёмными ночами,
Повернув бушприт к окну слепому?
Ветра ждал упрямо и отчаянно?
Или звал кого-нибудь на помощь?

И проснулись влажные зюйд-весты,
Закипели грозовые воды.
Сдвинули потоки домик с места,
Унесли кораблик на свободу.

Он уплыл по золотым рассветам,
По большим закатам ярко-красным.
Пусть его хранит капризный ветер
На пути далёком и опасном...

1973 г.
Из повести "Лётчик для Особых Поручений"

***
Вновь тревожный сигнал
Бьёт, как выстрел, по нервам,
В клочья рвут тишину на плацу трубачи,
И над дымным закатом
Планета Венера
Парашютной ракетой повисает в ночи.

Рыжий конь у меня —
Даже в сумерках рыжий,
Опалённый огнями недавнего дня.
Как ударит копытом —
Искры гроздьями брызжут,
И в суровую сказку он уносит меня.

И, как знамя, летят
Крылья алого солнца,
Кони в яростном беге рвут орбиты планет,
И по звёздным степям
Мчится звёздная конница...
Почему же меня с вами нет,
с вами нет...

Эта сказка пришла к нам
Вслед за знойными маршами —
Колыбельная песня в ритме конных атак.
Детям сказка нужна,
Чтобы стали бесстрашными.
Взрослым сказка нужна просто так...
Просто так...

1974 г.

Текст стихотворения использован в повести "Оранжевый портрет с крапинками"

Колыбельная для брата

Помиритесь, кто ссорился,
Позабудьте про мелочи.
Рюкзаки бросьте в стороны —
Нам они не нужны.
Доскажите про главное,
Кто сказать не успел ещё —
Нам дорогой оставлено
Полчаса тишины...

От грозы чёрно-синие,
Злыми ливнями полные,
Над утихшими травами
Поднялись облака.
Кровеносными жилами
Набухают в них молнии.
Но гроза не придвинулась
К нам вплотную пока...

Дали дымом завешены —
Их багровый пожар настиг,
Но раскаты и выстрелы
Здесь ещё не слышны:
До грозы, до нашествия,
До атаки, до ярости
Нам дорогой оставлено
Пять минут тишины.

До атаки, до ярости,
До пронзительной ясности,
И, быть может, до выстрела,
До удара в висок —
Пять минут на прощание,
Пять минут на отчаянье,
Пять минут на решение,
Пять секунд на бросок...

...Раскатилось и грохнуло
Над лесами горящими,
Только это, товарищи,
Не стрельба и не гром —
Над высокими травами
Встали в рост барабанщики,
Это, значит — не всё ещё,
Это значит — пройдём...

1977 г.
Из повести "Колыбельная для брата"

[Алла]

* * *

Холодным пеплом замело их след,
Но мальчики стоят и ждут ответа —
Все те, кто среди войн и среди бед
Не дожил до пятнадцатого лета.
Их бесконечный строй угрюм и тих,
Шеренги — словно траурные ленты.
Так что же вы не взглянете на них,
Премьеры, полководцы, президенты?!

Всё тише барабанщики стучат,
Но гаснущий их марш зовёт к возмездью!
И вот горит последняя свеча,
Горит среди галактик и созвездий.
Затихший город съела темнота,
Угасли оробелые огни там.
Но эта свечка светит неспроста —
Она горит на бочке с динамитом!

Пускай весь мир вокруг уныл и хмур —
Свеча горит во тьме неугасимо.
Зажгли её, как жгут бикфордов шнур,
Сгоревшие мальчишки Хиросимы.
Её спокойный свет неумолим,
Не гаснет пламя, как бы мрак ни вился.
Свечу друзья погибшие зажгли
От тлеющего пепла Саласпилса...

Теперь от страха гаснут фонари
От Балтики до Крыма и Кавказа...
Скажите, кто услышит детский крик,
Когда звереют дизели спецназа?
Скажите, кто поймёт, как в эти дни
Зажатый детской болью мир непрочен?
И что во тьме спрессован динамит,
И что фитиль у свечки всё короче...


1983 г.
Данный вариант стихотворения был включен в 1991 году в повесть "Синий город на Садовой".

ЧИТАЯ ХАЙЯМА

Знает каждый: в конце ожидает нас яма.
Чтоб утешить себя, я читаю Хайяма.
Не всегда утешают меня рубайи,
Но, что выпить пора, намекают мне прямо.

* * *
Времена стали нынче излишне жестоки:
Вне закона вино — как на древнем Востоке
Но зачем же, Аллах, ты создал виноград?
Неужели для гнусных ларьков "Воды-соки"?

* * *
Чем древней мастерство — тем ценней, несомненно.
Стоит тысячи книг мудрый труд Авиценны.
Старше многих искусств виноградарства дар —
Не ропщи же, что снова повысили цены.

* * *
Мудрецами Востока подмечено тонко:
В поединке с собой мы слабее ребёнка:
Коль не выпьешь — томится и стонет душа:
Если выпьешь — терзается болью печёнка.

* * *
Тебя издатель выкинул из плана.
Терпи, залей вином на сердце рану.
В двадцатом веке славен стал Хайям,
В тридцатом нам прославиться не рано.

* * *
Низвергал дерзновенный Омар всё, что свято,
Часто спорил с Аллахом творец Рубайята.
Но к Хайяму Господь был добрее, чем к нам:
В Нишапуре не создал Он Госкомиздата.

1 сентября 1986 г.
(Разгар "борьбы с алкоголизмом")

[Лена Лещинская]

Когда мы спрячем за пазухи
Ветрами избитые флаги
И молча сожжём у берега
Последние корабли,
Наш маленький барабанщик
Уйдёт за вечерним солнцем
И тонкой скользящей льдинкой
Растает в жёлтой дали.

От горького пепелища,
От тёмных пустых переулков,
Где бьют дожди монотонно
По крышам, как по гробам,
От эха, что волком рыщет
В развалинах злых и гулких,
Наш маленький барабанщик
Уйдёт, не сдав барабан.

Уйдёт в синий край рассвета —
Там звонкая память детства,
Как смуглый от солнца мальчишка,
Смеясь, бежит по траве.
Там людям не целят в спину.
Там правда — для всех едина.
Там, если враг — то открытый,
А если друг — то навек.

Но есть утешенье, как будто
Последний патрон в обойме,
Последняя горькая радость,
Что был до конца он прав.
И вот потому над планетой
Шагает наш барабанщик,
Идёт он, прямой и тонкий,
Касаясь верхушек трав...

1972 г.

Без третьего куплета песня была включена в фонограмму фильма "Жили-были барабанщики", 1980 г., кроме того, несколько изменённый вариант использован автором в романе-трилогии "Голубятня на жёлтой поляне", 1983 г. В отряде "Каравелла" песню всегда поют полностью — все четыре куплета.
http://www.rusf.ru/vk/stihi/tom_2/2_41.htm

[Aliska]

СПАСИБО!

Да, Крапивин - это часть жизни и судьбы. До сих пор дух захватывает от встающего во весь рост из его сказочных сюжетов ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО НАСТОЯЩЕГО...